Она падала из далекого поднебесья. Сверкая белоснежным оперением в свете заходящего зимнего солнца, она кружила над землей, выискивая наиболее удобное место для падения. Чтобы упасть там, где она была нужна.



Небеса никогда не спрашивают своих слуг, посылая их на Землю. Они лишь дают задание и следят за его выполнением — и горе тому, кто не оправдает высокого доверия... Так и в этот раз ее просто выкинули с небес, дав короткое и безумно сложное указание — спасти жизнь. Все равно чью, все равно как, но спасти.



Она прекрасно осознавала, что сама при этом погибнет, вернее, потеряет свое земное воплощение. И будет ждать на небесах нового задания, еще более сложного и трудновыполнимого.



***



Молодая девушка стояла на мосту и размышляла о вечном. Например, о своей никчемной жизни, последние два года которой она занималась ненавистной работой — продавщицей в супермаркете. Девушка ненавидела свою работу: этот огромный супермаркет, битком набитый народом по пятницам и субботам, этих ограниченных коллег, мозгов у которых хватало лишь на обсуждение очередного сериала для убогих. А уж какую ненависть вызывали фартук и чепчик!.. А ведь она точно знала, что ее предназначение — писать. Но, как это часто бывает, эти самые два года она не могла написать ничего — ни единого, даже самого коротенького, стихотворения. Нет, она писала — но все время получалась настолько откровенная фигня, что ее и стихами-то назвать нельзя было. Как будто ее детская муза (а ее стихами зачитывалась вся школа, а потом и весь институт) просто забыла о ней. Огонь погас, остался лишь жар, который сжигал ее изнутри, не давая жить нормальной обывательской жизнью.



Поэтому сейчас она смотрела на Москву-реку, которая еще не успела покрыться льдом, на редкие предзимние облака, на заходящее солнце, которое заставляло сверкать пока еще редкие островки белоснежного первого снега.



Девушка взглянула вверх, как будто хотела спросить совета у Всевышнего, и занесла ногу, чтобы сделать последний в своей жизни шаг, отделявший ее от вечности.



***



Белоснежная снежинка метко влетела прямо в широко распахнутый глаз молодой девушки, стоящей на мосту через Москву-реку. Девушка вздрогнула от резкого укола холода и вдруг почувствовала желание срочно взять ручку и начать писать. Ее муза вернулась. Изящная ножка так и осталась висеть в воздухе, пока внезапно прозревшая девушка ошарашенно впитывала в себя красоту окружающего мира. Из ее глаз текли слезы.



И первая слеза уносила с собой в реку растаявшую снежинку. А душа снежинки радостно улетала ввысь, сознавая, что жизнь этой девушки спасена. И ей было совсем не жалко белоснежные крылья, скатывавшиеся сейчас по щеке вместе с первой слезой, которой суждено было разрушить границу между черной и белой полосой той веселой и жестокой зебры, что называется жизнью.